Сайен Бейлок - Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции
К лицам студентов, чуть ниже рта и над глазами, были прикреплены маленькие электроды, и, пока молодые люди оценивали эмоциональность тех или иных предметов и понятий, Ниденталь снимала показания с их лицевых мышц. С помощью таких приборов мельчайшие движения мускулов, незаметных для невооруженного глаза, могут быть успешно использованы для определения характера формирующейся мимики: улыбнется человек или сморщится. Результат получился недвусмысленный: каждый раз, когда студенты оценивали эмоциональный заряд конкретного объекта или абстрактного понятия, соответствующая эмоция отображалась и на их лице. На определение эмоционального заряда слова «слизень», например, у них уходила всего пара секунд, но за это время на лице уже успевали появиться признаки этого чувства.
Эмоциональные центры мозга посылают телу сигналы, как ему следует себя вести, но связь между ними и телом не односторонняя. Мускулы, вовлеченные в придание телу некой позы или формирование определенной мимики лица, тоже посылают мозгу сигналы, усиливающие соответствующие чувства. Ниденталь провела еще один эксперимент, который более чем убедительно продемонстрировал эту взаимосвязь. Во втором исследовании добровольцы смотрели видеозапись, на которой мимика людей постепенно менялась, переходя из одного состояния в другое – например, выражение радости сменялось грустью или гнев – любопытством. Испытуемые должны были определить, в какой именно момент совершается этот переход, и сразу же нажать на кнопку.
Как и следовало ожидать, пока добровольцы наблюдали за тем, как меняется выражение лица на экране, их собственная мимика менялась в унисон с увиденным. Одной группе испытуемых Ниденталь позволила при просмотре свободно менять выражение лица, а другую попросила сжимать зубами и губами карандашик, что не позволяло им улыбаться или морщиться синхронно с лицами на экране, хотя они этого и не осознавали. Как показало исследование, люди с ничем не ограниченной мимикой распознавали изменения в эмоциональном состоянии героев из видео гораздо быстрее, чем те, кто не имел возможности свободно двигать лицевыми мышцами. По каналам обратной связи выражение нашего лица посылает мозгу информацию о том, какие чувства мы, должно быть, испытываем, что, в свою очередь, сказывается на нашей способности понимать переживания других людей. Как отмечает Ниденталь, результаты исследования подтверждают обоснованность выражения: «Когда ты улыбаешься, весь мир улыбается в ответ»{154}.
Но что делать, если лицевые мышцы не посылают таких сигналов? В первой главе книги я рассказывала о том, что инъекции ботокса не дают мимическим мышцам сжиматься, в результате чего сигналы о негативных эмоциях не поступают в мозг. Точно так же «окаменение» лица воспрепятствует отправлению мозгу информации и о позитивных чувствах. Ниденталь подробно изучала социальные и эмоциональные последствия от использования соски-пустышки – предмета, который играет важную роль в жизни многих родителей. Она решила проверить, не выполняет ли пустышка ту же функцию, что и карандашик, который участники ее эксперимента удерживали в зубах. Не блокирует ли этот предмет лицевые мышцы ребенка, подавляя таким образом возможность выражения эмоций на лице? Не приводит ли пустышка к задержкам в эмоциональном развитии малыша? И еще, если маленький человечек не может из-за пустышки копировать мимику окружающих его людей, то не скажется ли это на его способности к эмпатии уже во взрослой жизни? Хотя у Ниденталь все еще нет однозначного ответа на эти вопросы, она считает, что родителям следует проявлять осторожность и не слишком часто давать детям пустышку. Для многих из нас это настоящая палочка-выручалочка, позволяющая успокоить малыша в напряженные моменты. Но если она мешает ребенку полноценно выражать свои переживания или копировать мимику окружающих, то это чревато серьезными последствиями и нам нужно быть начеку. Вместе с тем пустышка остановит вопли и не даст появиться несчастливому выражению на крохотном личике, которое может запустить порочный круг: грустный ребенок расстраивает маму, а несчастный вид мамы еще больше подавляет ребенка. Но важно помнить: способность свободно выражать эмоции, позитивные и негативные, – важная часть успешного процесса обучения эмпатии, способности сопереживать окружающим и полноценно переживать свои собственные чувства.
Меняя положение своего тела, неосознанно копируя позу других людей, мы получаем своеобразную подсказку об их эмоциональном состоянии. Без этой подсказки нам трудно сложить эмпатический «пазл». И что примечательно, подобное взаимодействие между нами и окружающими помогает найти объяснение одному удивительному феномену – тому, что женатые люди после долгих лет совместной жизни начинают походить друг на друга.
Семейные пары, как правило, мотивированы к взаимной эмпатии. Для этого они копируют выражение лица своей половины, что, в свою очередь, способствует обретению схожего эмоционального опыта. Люди, настроенные на одну волну, лучше ладят друг с другом и у них больше шансов сохранить счастливый брак. Как показывают результаты наблюдений, со временем подобная «мимикрия» приводит к устойчивым изменениям в форме лица. В рамках одного такого исследования добровольцам – а их было более сотни – показывали фотографии мужчин и женщин, сделанные в первый год их совместной жизни и 25 лет спустя, в день их серебряной свадьбы. Эти снимки перемежались фотографиями выбранных случайным образом для целей эксперимента «пар» того же возраста. Испытуемых попросили определить степень сходства изображенных пар. И действительно, в парах, проживших вместе четверть века, наблюдалось заметное сходство между супругами, а вот между случайно подобранными парами мужчин и женщин – нет. И самое поразительное, чем ближе было сходство между супругами, тем счастливее, по их словам, был брак{155}. Так что в следующий раз, когда будете стараться наладить контакт со своей половинкой, попробуйте искусно воспроизвести выражение ее (его) лица. Велика вероятность, что это поможет вам ощутить близость друг к другу и укрепить эмоциональную связь, ослабшую за время раздора.
Мои чувства – не твои чувства
В одной из финальных сцен фильма «История любви» мы видим Дженни уже в больнице, на смертном одре, рядом с ней сидит ее супруг. Врачи и медсестры снуют туда-сюда, но по их лицам нельзя сказать, что они разделяют горе молодой пары, и никого из зрителей подобная «черствость» не удивляет. Принято считать, что врачи должны подходить к делу профессионально и не принимать близко к сердцу боль и страдания пациентов. Такая невозмутимость позволяет им ставить диагноз и принимать решения о лечении беспристрастно. Вместе с тем докторам все же стоит проявлять некоторое сочувствие к больным. Особенно важна эмпатия врача для эффективной коммуникации с пациентами. Сострадание помогает больному почувствовать себя спокойным и удовлетворенным. Считается, что эмпатия врача также влияет на готовность пациента выполнять его предписания. Как же врачу удается налаживать контакт с больными и при этом не проживать чрезмерно их трудности, чтобы не терять способности к хладнокровной оценке ситуации и выбору адекватного лечения?
Большинство врачей вне стен рабочего кабинета не демонстрируют пониженной эмоциональной реакции. Из этого можно сделать вывод, что речь идет о профессиональном опыте, а не врожденной склонности к сохранению эмоциональной дистанции. Именно опыт помогает медикам не «ломаться» при виде страданий пациентов. Врачи учатся держать свои чувства под контролем и фокусироваться на том, что им нужно сделать в сложившейся ситуации – например, как вести себя с пациентом, чей организм не реагирует на терапию так, как ожидалось. И действительно, люди, только начинающие работать в медицине, намного острее видимо реагируют на боль пациента, чем те, кто обладает значительным профессиональным опытом. Примечательно, что мы можем многое узнать о том, как врачи справляются с эмоциональной реакцией на чужие страдания, если посмотрим на те участки мозга, где зарождается реакция на чужой дискомфорт. Оказывается, у медиков и профессионалов иных специальностей эти области мозговой ткани выглядят по-разному.
Нейронные цепи, которые «заведуют» чувством боли, испытываемой человеком, во многом совпадают с теми цепями, которые формируют восприятие чужой боли. Так называемый островок (или островковая доля), соматосенсорная кора и передняя поясная кора – все эти отделы головного мозга вовлечены в процесс обработки болевых ощущений, испытываемых как нами самими, так и другими людьми{156}. Эмпатия во многом определяется резонансом, который возникает между нами и окружающими: мы мысленно копируем других и таким образом разделяем их эмоциональный опыт. Когда врачи смотрят видеокадры, на которых людям протыкают иголкой различные части тела, соответствующий участок их мозга реагирует на вид человека, испытывающего боль, менее активно, чем тот же участок мозга людей, не имеющих отношения к медицине. Но это не означает, что мозг врачей в принципе реагирует менее активно при виде человека, испытывающего боль. Как раз наоборот. Просто в подобных ситуациях область мозга, находящаяся точно в центре лобной коры, где «ютится» наша способность регулировать собственные эмоции и переживания, работает у них намного активнее, чем у других людей. Оказывается, чем активнее у врачей центр мозга, регулирующий эмоции, тем меньше приходится «волноваться» тем участкам мозга, которые регистрируют боль{157}. На практике врачи натренировывают свою префронтальную кору сдерживать и подавлять врожденную человеческую склонность к зеркальному отражению болезненных ощущений других людей.
